Н.
И. Конрад. Япония. Народ и государство. Исторический очерк
7.
Эпоха конституционной монархии
С 1868 г. начинается существование новой Японии в форме монархии,
сначала неопределенно-абсолютного типа, потом конституционной,
построенной по европейским образцам. Этот период уже выходит за
пределы собственно исторического рассмотрения, так как он во многом
еще не закончился и недоступен строго историческому исследованию.
К тому же, излагать историю Японии в последнее время - это значит
переходить уже в рамки всеобщей истории, так как все происходящее
в этой островной империи тесно переплетается с политикой и экономикой
европейски-американского, не только азиатского, мира. Тем не менее,
в целях завершения того общего представления об эволюции страны
и государства, которое дано в вышеприведенных главах, я дам несколько
дополнительных замечаний и о новейшем периоде жизни японского
народа.
В общем и целом вся эпоха характеризуется постепенным переходом
социальной структуры страны на новые рельсы. Происходит процесс
водворения у власти буржуазии с развивающимся в ее недрах капитализмом.
В будущем, когда пройдет достаточно времени, вероятно, всю эту
и последующие главы японской истории возможно будет - в соответствии
с вышеприведенными определениями, обозначить, как эпоху буржуазной
монархии, иначе говоря, как эпоху политической гегемонии третьего
сословия, ставшего на место военного, как это последнее, в свою
очередь, когда-то заняло место аристократии.
Переворот 1867 г. был совершен слишком разнородными силами, чтобы
в результате получилась бы сразу же однородная форма классовой
или сословной гегемонии. В нем участвовала и военная знать, в
лице крупнейших феодалов, в нем действовали и широкие круги военного
сословия - самураи. В первое время после революции вся верховная
власть фактически даже сосредоточилась в руках этой знати: те
же даймё образовали новое правительство и руководили установлением
нового режима. Такое явление было вполне закономерным в историческом
ходе вещей, так как военное сословие - даже распадающееся - было
все еще очень большой и, главное, привыкшей к организованности
силой, чего недоставало еще третьему сословию, участвовавшему
в общей антисёгунской коалиции. Токугава не давали еще этому сословию
возможности политически развернуться, чем и вызвали его на борьбу,
но чем, с другой стороны, и лишили его возможности быстро сорганизовать
свое государство. К тому же, первые годы после переворота новому
правительству приходилось уделять много времени и забот на подавление
как последних остатков сил Бакуфу, так и групп недовольных из
собственного лагеря. Военные действия прекратились не сразу, а
знаменитое восстание на о. Кюсю (Са-цумское) в 1877 г., руководимое
выдающимся генералом Сайго Такамо-ри, потребовало даже напряжения
всех сил нового государства. Поэтому самураи, эти вооруженные
и привыкшие к военному делу массы, естественно продолжали играть,
хоть и в иной форме, если не исключительную, то все же значительную
роль в общественно-политических сферах.
Однако, это третье сословие не могло долго оставаться в тени.
За время режима Токугава оно успело возрасти и количественно,
и качественно, имея в своей среде крупных вождей, идеологов и
культурных деятелей. Создавая свою культуру, оно не могло тогда,
по условиям того времени и своего внутреннего развития, создать
и свою политику, - в форме государства; не могло оно сделать этого
и теперь, в первые минуты общей суматохи и неустойчивости, когда
нужны были не только испытанная дипломатическая ловкость, не только
политически-организационный опыт, но и реальная военная сила.
Ни того, ни другого, ни третьего у этого сословия в первые моменты
после переворота не было, и естественно, что оно не могло сразу
же завладеть командующими высотами в государственном и социальном
механизме, оставаясь пока только тем пластом и силою, на которые
опирались первые послереволюционные вожди Японии. Но очень скоро,
- едва успели только несколько улечься бури революции и наступило
некоторое спокойствие и работа по укреплению нового строя, - как
это третье сословие, допустив поневоле правительство без себя,
или со своим малым участием, не пожелало такое положение закрепить
надолго, и в недрах самой антисёгунской коалиции вновь возгорелась
борьба. К основным кадрам третьего сословия, в собственном смысле,
примкнули широкие массы самурайства, близко к нему подошедшие
в своем развитии за время Токугава, как в экономическом, так и
в социальном отношении. Все эти элементы были слишком активны
и жизненны, чтобы помириться с создавшимся положением. Начинается
движение за участие в правительстве, за реорганизацию установившегося
режима. Это движение вылилось в формы борьбы за представительный
строй, борьбы за конституцию.
Весь ход социального и экономического развития Японии, конечно,
заранее предрешал исход этой борьбы. Третье сословие после переворота
было главным двигателем экономики страны. Капитализм, развивавшийся
в его недрах и дававший себя чувствовать еще в эпоху Токугава,
освобожденный теперь от пут военно-сословного режима, получивший
доступ на заграничные рынки, особенно в Китай и Корею, пришедший
в соприкосновение с европейско-американским капиталом, - начал
стихийно расти. Промышленность и торговля стали развиваться в
усиленном темпе и невиданном для Японии масштабе. Прежние даймё
по всей своей природе не смогли примкнуть к этому процессу и овладеть
им извнутри; они могли лишь до поры до времени сковывать его в
политическом смысле, пока, наконец, он не вырвался и из этих пут.
С другой стороны, это третье сословие стояло на естественной очереди
в ходе исторической эволюции, как наиболее жизненная и прочная
общественная сила. Старая родовая знать влачила только призрачное
существование, военное сословие переживало полосу своего распада
как сословия, - входя в различные группировки уже классового типа;
четвертое сословие только еще зарождалось в ходе развития капитализма;
поэтому, в естественном ходе вещей буржуазия оказывалась единственно
прочным фактором в организации политического и экономического
строя. Она имела, к тому же, и свою культуру и идеологию. Это
было единственно живущее и развивающееся в это время во всем социальном
аппарате. Культуры воинского сословия, как и аристократического,
- уже не было, как не существовала еще культура пролетариата.
В виду всего этого, вся эта борьба третьего сословия за надлежащее
место в управлении государством и закончилась его победой: после
целого ряда реформ и уступок, в 1889 г. правительство Мэйдзи принуждено
было, в конце концов, ввести представительный строй. Была опубликована
японская конституция, действующая до сих пор.
Этот момент с исторической точки зрения может считаться поворотным
пунктом всей эпохи. С него начинается уже другая полоса нового
строя; конституционная монархи, с одной стороны, и все более и
более широкое участие в делах правления третьего сословия, переходящее
постепенно в его гегемонию. Растет капитализм, принимающий уже
международные размеры, и вместе с тем политическая активность
этого третьего сословия. Его интересами регулируется внешняя и
внутренняя политика страны. Все сословные конкуренты отходят на
задний план, или в силу естественного отмирания, как воинское
сословие, или в силу молодости и неорганизованности, как пролетариат.
Если даймё еще и сохраняют в чем-нибудь свои позиции, то единственно
в форме верхней палаты, созданной для них, и особенно же в форме
так называемого "Ген-ро-ин", т. е. совета старейшин
при особе императора, куда входят наиболее заслуженные деятели
этого сословия. Временами влияние этого Ген-ро-ин очень велико,
и оно почти диктаторски распоряжается судьбами страны, но все
же пружины, двигающие и его действиями, исходят из круга интересов
того же третьего сословия и особенно из его капиталистической
верхушки. На деле - Генро-ин не военно-сословный аппарат, но аппарат
- правда, верхушек буржуазии, но все же буржуазии.
Вся последующая история после 1889 г. проходит под двумя знаками:
с одной стороны - не прекращающегося расширения политических и
экономических прав третьего сословия, стремящегося к полной социально-политической,
экономической и культурной гегемонии и уверенно к ней идущего,
с другой - происходящего под влиянием капиталистического режима
перерождения этого третьего сословия в классовое образование.
Составленное из разнородных социальных элементов, это третье сословие
переживает процесс дифференциации и расслоения на классы, из которых
формируется подлинное капиталистическое общество. И тот и другой
процесс идут в настоящее время полным ходом и ознаменованы уже
крупными результатами: в одной области - несомненно, изменяется
значение Генро-ин и верхней палаты, как средоточия бывшей военно-феодальной
аристократии: туда все более и более проникают и явные представители
третьего сословия, и капитала; в другой - формируется слой капиталистов
и пролетариат. Грандиозное развитие японской промышленности, происходящее
у всех на глазах, сулит в скором будущем ряд новых и новых явлений
в этой области. Тот факт, что ныне Япония вовлечена в международный
круговорот, живет совместной жизнью со всем остальным миром и,
следовательно, подвержена всем влияниям, исходящим оттуда, обусловливает
невероятно быстрый ход этого процесса, в некоторых своих частях
столь развившегося, что его можно рассматривать под одним углом
зрения с аналогичными европейскими явлениями. Таков японский капитализм,
к которому вполне возможно уже подходить с теми же мерками, как
и к европейскому.
Будущая история Японии может пойти по двум направлениям: либо
нога в ногу с европейско-американским миром, слитно с международной
историей; либо же по своему собственному, - усвоив по-своему всю
эту вторгнувшуюся европейскую цивилизацию и повернув ее на свой
своеобразный путь, как это уже было один раз в VII - VIII веках
с культурой Китая, - вторгнувшейся, перевернувшей в Японии все
вверх дном, но усвоенной и подчиненной своим своеобразным национальным
целям.
Вся новейшая эпоха, в соответствии с вышеуказанным, естественно
распадается на два отдела:
" А. Период борьбы за представительный строй (1868-1889).
" Б. Период буржуазной монархии (с 1890 г.).
В дальнейшем остается эти периоды кратко характеризовать.
|