• Главная страница
• Архив новостей
• Карта сайта
• Официальные документы
• Мероприятия
• История Феодальной Японии

• Культура

• Исторические битвы
• Исторические личности
• Материальная культура
• Читальный зал
• Прочее
• Доспехи
• Вооружение
• Костюм
• Аксессуары и предметы быта
• Форум
• Контакты

 

 

 

________________

 

 

БИБЛИОТЕКА


Читальный зал


Эйдзи Ёсикава Честь самурая

 

- Каковы ваши планы? - Кацуиэ не выдержал затянувшегося молчания. - Нам доносили, что в войске Имагавы около сорока тысяч воинов, у нас не наберется и четырех тысяч. В крепости Марунэ семьсот человек. Стоит подступиться к крепости одному передовому отряду под командованием Токугавы Иэясу, в котором две с половиной тысячи человек, Марунэ пойдет ко дну, как утлое суденышко в бурю.
- Кацуиэ, Кацуиэ!
- Нам не удержать до рассвета Марунэ и Васидзу.
- Кацуиэ, ты оглох? О чем ты рассуждаешь? Бессмысленно говорить о том, что всем очевидно.
- Но ведь… - Кацуиэ едва открыл рот, но тут раздался топот ног.
Прибыл очередной гонец. Запыхавшийся посланец заговорил с порога соседней комнаты:
- Срочные известия из крепостей Накадзима и Дзэнсёдзи!
Донесения с боевых позиций, обреченных на поражение, звучали примерно одинаково. Воины Оды готовились героически умереть, защищая свои крепости. Донесения начинались словами: "Возможно, это последнее донесение, которое мы отправляем в крепость Киёсу…"
Донесения подтверждали полученные раньше сведения о продвижении войск Имагавы. В обеих крепостях ждали приступа на следующее утро.
- Прочти еще раз о расположении частей, - приказал Нобунага, облокотившись на подлокотник.
Кацуиэ зачитал указанный князем параграф донесения:
- "Враг вышел к крепости Марунэ отрядом в две с половиной тысячи воинов. К крепости Васидзу подошел отряд в две тысячи воинов. Через некоторое время подошло подкрепление в три тысячи воинов. По направлению к Киёсу идет отряд в шесть тысяч человек. Войско самого Имагавы насчитывает пять тысяч воинов".
Кацуиэ попутно заметил, что по долине рассеялись небольшие вражеские отряды, численность которых пока не установлена. Закончив чтение, Кацуиэ протянул свиток Нобунаге. В зале царило молчание.
Решение принято, воины Оды будут стоять насмерть. Обсуждать больше нечего. Сидеть в зале, ничего не предпринимая, было мучительной пыткой. Крепости Васидзу, Марунэ, Дзэнсёдзи находились недалеко от Киёсу. Мысленному взору собравшихся в зале представилось сорокатысячное воинство Имагавы, заполоняющее Овари, как морской прилив. В ушах даже звучал его рокот.
Какой то старик, удрученный горем, заговорил из угла:
- Высочайшее решение принято, но не следует считать славную смерть в бою единственным призванием самурая. Пусть меня назовут трусом, но, по моему, время для переговоров еще не упущено, следует подумать о спасении всего клана.
Говорил Хаяси Садо - человек, прослуживший клану дольше любого из присутствующих. Наряду с Хиратэ Накацукасой, который ужаснул и восхитил Нобунагу самоубийством, Садо был одним из трех главных советников, назначенных умирающим Нобухидэ в опекуны сына. В живых остался один Садо. Слова Хаяси вызвали отклик в сердцах у людей. Все про себя молились о том, чтобы Нобунага прислушался к совету мудрого старца.
- Который час? - спросил Нобунага, резко сменив тему разговора.
- Час Крысы, - послышался ответ из соседней комнаты.
Значит, наступила ночь.
Хаяси простерся перед князем и заговорил, не поднимая седую голову:
- Князь, подумайте еще раз! Разумно вступить в переговоры. Умоляю! На рассвете наши войска будут смяты армией Имагавы, все крепости взяты. Нас ждет неминуемое и сокрушительное поражение. Не лучше ли начать переговоры, пока есть время, предотвратить тем самым гибель нашего клана…
Нобунага взглянул на старика:
- Хаяси!
- Слушаю, мой господин?
- Ты стар, и тебе утомительно находиться в этом зале без сна и отдыха. Спор закончен, а час поздний. Отправляйся спать!
- Князь, послушайте меня… - Хаяси заплакал от предчувствия, что он присутствует при последних минутах существования клана. Обида жгла сердце, ведь ему откровенно дали понять, что он теперь никчемный старик. - Если ваше решение непреклонно, я не произнесу ни слова.
- Вот и помолчи!
- Вы тверды в своих решениях, князь. Намерены выйти из крепости и вступить в открытый бой?
- Именно так.
- Наше войско мало. Один против десятерых, а в открытом бою на одного нашего воина придется тысяча. Только запершись в крепости, мы можем надеяться на относительный успех.
- Каким образом?
- Если мы продержимся хотя бы две недели или месяц, мы сможем послать гонцов в Мино или в Каи и просить подмоги. Можно придумать и что нибудь другое, ведь под вашим началом немало умных людей, которые знают, как перехитрить врага.
Нобунага расхохотался. Эхо прокатилось по всем комнатам.
- Хаяси, эти хитрости хороши для обыкновенных случаев. По твоему, ничего особенного не случилось?
- Вы правы, мой господин.
- Если нам удалось бы продлить остаток наших дней на неделю другую, то обреченная крепость все равно падет. Не зря мудрость гласит о неисповедимости судьбы. Сейчас нам кажется, что мы на самом дне несчастья. Несчастье - вещь загадочная. Наш враг могуч, но, быть может, в эти мгновения высшей точки достигла не только моя судьба? Запереться в слабой крепости с надеждой на спасение жизни ценой позора? Люди рождаются, чтобы когда нибудь умереть. Вручите свои жизни в мои руки, доверьтесь вашему князю! Все вместе мы выйдем в чистое поле и под синим небом примем свою погибель, как подобает истинным воинам. - Закончив эту речь, Нобунага заговорил обыденным тоном: - Все вот вот заснут. - Он заставил себя улыбнуться. - Всем спать! Хаяси, и ты отдохни. Надеюсь, среди нас не найдется никого, кто не сомкнет глаз от страха. Смелые воины сейчас будут спать.
После таких слов не заснуть было бы позором. Нобунага, в отличие от подданных, не только удалялся на покой ночами, но и позволял себе вздремнуть днем.
Поняв, что его мольбы напрасны, Хаяси низко поклонился князю и всем вассалам и ушел.
Один за другим потянулись к выходу приближенные. Вскоре Нобунага остался один в большом зале. И сейчас он выглядел спокойным. В углу он увидел двух спящих юных оруженосцев. Одному из них, Тохатиро, было всего тринадцать. Он был младшим братом Маэды Инутиё.
- Тохатиро! - окликнул его Нобунага.
- Слушаю, мой господин! - Тохатиро сел, протирая глаза.
- Крепко спишь.
- Простите меня!
- Я тебя не браню. Наоборот, это лучшая похвала. Я тоже собираюсь поспать. Дай мне что нибудь под голову.
- Вы не пойдете в спальню?
- Нет. В эту пору рано светает, зато ночью хорошо спится. Подай вон ту лаковую коробку, она сойдет за изголовье.
Нобунага опустился на циновку и лежал, подложив под голову руку, в ожидании, когда Тохатиро подаст ему коробку. Нобунаге казалось, будто тело его плывет по волнам. На лаковой крышке коробки золотой краской были нарисованы сосна, бамбук и слива - символы удачи.
- Мне приснятся счастливые сны, - сказал Нобунага, подложив коробку под голову. Он закрыл глаза. Пока юный оруженосец гасил бесчисленные светильники в зале, вялая улыбка сошла с уст Нобунаги, как стаявший снег. Он глубоко заснул, похрапывая.
Тохатиро вышел к самураям, стоявшим на страже у входа в зал. Они пребывали в мрачном расположении духа, предвидя скорое поражение. Все в крепости уже смирились с неминуемой гибелью.
- Смерть не страшна, вопрос в том, как суждено умереть.
- Как бы князь не простудился, - сказала Саи, служанка Нобунаги, укрывая его одеялом.
Нобунага проспал еще два часа.
В лампах не осталось масла, догорающие огоньки слабо потрескивали.
- Саи! Саи! Есть здесь кто нибудь? - закричал внезапно проснувшийся князь.

 

КНЯЗЬ С ЧЕРНЕНЫМИ ЗУБАМИ

Кедровая перегородка фусума бесшумно отодвинулась. Саи почтительно поклонилась Нобунаге:
- Проснулись, мой господин?
- Который час?
- Час Быка.
- Хорошо.
- Что прикажете?
- Принеси мои доспехи и вели седлать коня. Приготовь что нибудь на завтрак.
Саи была исполнительной и преданной служанкой, и Нобунага полагался на нее. Она понимала, что предстоит сегодня, но не выдавала своих чувств. Она разбудила оруженосца в соседней комнате, передала стражам приказ оседлать коня и занялась приготовлением завтрака для своего господина.
Нобунага взял в руки палочки для еды:
- С рассветом настанет девятнадцатый день пятого месяца.
- Да, мой господин.
- Никто в стране, верно, не завтракает сегодня так рано. Очень вкусно. Принеси мне еще. А еще что нибудь есть?
- Морская капуста с орехами.
- Ты меня балуешь. - Нобунага доел одно блюдо и принялся за другое. - Настоящий пир! Саи, подай мне ручной барабан.
Свой барабан Нобунага берег как зеницу ока и любовно называл Нарумигата. Он положил его на плечо и несколько раз ударил в него.
- Превосходный звук! Это потому, что еще так рано. Звучит чище обычного. Саи, сыграй ка мне, а я станцую.
Саи послушно приняла барабан из рук Нобунаги. Мелодичный звук из под маленьких женских пальчиков разнесся по крепости, словно призывая спящих: "Вставайте! Вставайте!"
Нобунага запел:

Человеку суждено
Жить под небом лишь полвека.

Он встал и двинулся в танце, подпевая в ритм:

Наш бренный мир - лишь сон,
Напрасный и обманный.
Нам жизнь дана всего лишь раз,
Весь мир подвластен смерти.

Он пел громко, словно наступили последние минуты его жизни.
По коридору стремительно промчался самурай. Он преклонил колени перед князем, и его доспехи звучно ударили о деревянный пол.
- Ваш конь оседлан. Мы ждем ваших распоряжений, мой господин.
Нобунага застыл на месте.
- Ты ведь Ивамуро Нагато? - спросил он, взглянув на самурая.
- Да, мой господин.
Ивамуро Нагато был в полных доспехах. Нобунага не спешил облачиться в доспехи. Он продолжал танцевать под маленький барабан. Нагато недоуменно поглядывал на князя.

 

<<<<<<<Предыдущая страница _______ Следующая страница>>>>>>>>

 

Оглавление